Дамп старого блога

Дамп блога, до выпила, со всеми пастами।Только пикчи пропали। Наполняем, вместе быстрее।

http://rghost.ru/9614421

Тиретиреч упал

Опять. Если базу опять проебут - вообще пушка будет! Интересно, останется ли там кто-нибудь, если базу опять проебут? Неизвестно. А пока недвачу придётся нас потерпеть ещё немного...

Дополнение от 03.06.2011
Вы будете смеяться, но он опять сдох. Почему? А потому что рин начал ддосить укрчан. Вот теперь хлебните!
Опять они что-то не поделили, а мы, которым не надо ни тех, ни других, а надо, чтобы нас оставили в покое, мы опять должны срываться с места, топтать друг друга, бежать, спасаться, или того хуже — выбирать свою сторону, ничего не понимая, ничего не зная, веря на слово, и даже не на слово, а чёрт знает на что… стрелять друг в друга, грызть друг друга.

Тут у нас приёмка в авторы блога

Отписывайтесь в коменты с мыльцами - сделаю авторами.
А пока - то, что удалось добыть из кешей: http://rghost.ru/8338991

Про эльфа

Эта война никогда не кончится...И зачем только мы ввязались в этот кошмар. Да, я могу понять Старейшин, они, опираясь на вековой опыт наблюдения за этими потомками обезьян, посчитали, что мы сможем присоединить эту систему. Первые месяцы кампания шла вполне успешно, ровно до тех пор, пока в сектор не вошел их ударный флот. Да, понимаю, что звучит это весьма глупо, но Древнейшие приняли несколько разведовательных кораблей за полномасштабное вторжение. Каково же было удивление Старейшин, когда несколько легких кораблей, принадлежащих людям, потеряв один транспортник, да, транспортник, разбили авангард нашего флота, пытавшегося выдворить их из системы. Одним праотцам ведомо, зачем им дали уйти. Объединенный Эльфийский флот не смог захватить поврежденный корабль людей, тот исчез, словно его и не было. Совет Старейшин объявил о начале полномасштабной войны с людьми. С тех пор прошли века...На протяжении сотен лет целые звездные системы многократно переходили из рук в руки, ровно до тех пор, пока их оккупационные силы не стали выжигать целые миры неизвестным нам оружием. Проклятые потомки обезьян оказались неожиданно сильными и хитрыми противниками, к борьбе с которыми мы оказались неготовы. Мы бы и не стали воевать с ними, если бы они тогда...Впрочем, это уже не важно. Важно лишь то, что они принесли с собой разрушения и боль. Теперь же, когда большая часть наших миров пала под невообразимо разрушительными бомбардировками, когда от величественных потомков вечных Эльфов остались лишь загнанные и почти поверженные горстки воинов, уже почти потерявших веру в возвращение мира нашему народу.
Где-то на подступах к древесному городу идут тяжелые бои. Варваские захватчики, вооруженные примитивными, но удивительно эффективными орудиями, с каждым часом подбираются все ближе. Скоро, очень скоро, буквально на восходе, мы погибнем. Городской совет собрал нас, последних живых из числа тех, кто может управлять психо-сетью, в этом тесном, наскоро построенном убежище. Отсюда мы должны изменить судьбу нашего мира. Нас очень мало, я бы сказал, смехотворно мало, но мы наш опыт бесценен, ибо мы последние из древних родов психо-архитекторов. За века этой войны наши предки обнаружили, что люди пользуются аналогом нашей психо-сети, через нее осуществляется командование их войсками, через нее они переговариваются на поле боя. И мы, двенадцать молодых психо-архитекторов, должны подключиться к их примитивной системе, чтобы замедлить их атаки и внести хаос в их ряды.
Двенадцать молодых потомков древних могущественных династий, мы зависли в полуметре от пола в тесном подземном помещении, стены которого содрогаются от взрывов, мы медленно погружаемся в транс, всеми крупицами встревоженного сознания цепляясь за ускользающую психо-сеть. Ни я, ни один из нас не представляют, как мы сможем подключиться к их системам. Ведь человеческие технологии слишком примитивны, наши праотцы пользовались более совершенными устройствами. Мы взываем к духам предков, дабы те помогли нам окунуться в Сеть и попасть в их системы. Мы хором твердим заклинания, заученные еще в далеком детстве. Я с трудом вспоминаю эти мантры, сосредоточиться мешают сотни мыслей о людях, о нашем гибнущем мире, о моей дальнейшей судьбе. Но вот мое сознание покидает бренное тело и Сеть открывает свои просторы. Она бестелесна, но при этом, она- все вокруг. Каждый атом, каждый бозон - все пропитано ею. Я вижу расплывчатые контуры комнаты, силуэты других архитекторов, мы все вместе проскальзываем сквозь пласты психо-кости, земли, оказавшись снаружи, мы несемся в черноту ночного неба - к кораблям захватчиков. Вот планета остается далеко внизу, о, Древние, как же она красива:изумрудные от лесов континенты, омываемые лазурью океана, молочно-белые облака, но так наш мир выглядит в Сети, на самом же деле от лесов остались лишь выжженые пустыни, дым пожарищ заволок всю планету, а вместо дождя и снега последний год небо сыпет пеплом. Но в Сети я не вижу этого кошмара, лишь смутные воспоминания, где-то на задворках сознания...В черноте космоса вырисовываются силуэты варварских кораблей. Огромные, громоздкие, архаичные - десятки их закрывают своими корпусами звезды. Я оглядываюсь на своих спутников - они смотрят на меня. Теперь нужно определить, какой из всех этих исполинских железных монстров главный. Один из нас указывает почти прозрачной рукой на самый большой из них. Логично. Люди слишком примитивны, и скорее всего важность корабля определяется его размерами. Мы устремляемся к этому нагромождению орудий, антенн, каких-то не то доков, не то дюзов. Вблизи их флагман оказывается не таким уж отвратительным - молочно белый корпус, рубленные, при том не лишенные красоты, очертания, ореол голубоватого свечения тысяч обзорных окон. Мы стремительно несемся навстречу этой громадине, не боясь столкнуться с толстой броней и разбиться - мы же бестелесны. До флагмана остается меньше десятка километров, я вижу, как в гигантском днище открываются десятки люков, выпускающих из себя все новые десантные катера, маленькие черные точки, оставляющие после себя инверсионные следы в черноте космоса. Мы влетаем в один их таких доков. И снова я удивляюсь простой рубленной изящности человеческих кораблей. Эльфийским судостроителям есть чему поучиться:никаких сложных изгибов, никаких изменчивых контуров - все просто и функционально. Мы минуем широкие коридоры, стены которых расписаны странными картинами неведомых нам битв людей с неизвестными нам существами. Пока ма летим сквозь их корабль, я понимаю, как были ошибочны наши представления об этой расе. Все больше помещений корабля остается позади, наконец, мы оказываемся в зале управления. Огромное помещение, искусно украшенное скульптурой и картинами, глядя на которые, я понимаю, что эти самые потомки обезьян анатомически очень схожи с нами, и далеко не такие жуткие, какими нам их описывали боевые братья. Посреди зала одиноко возвышается мощная фигура в грубом, странном доспехе. Перед человеком - консоль управления и голографический экран, отображающий положение кораблей и карты наземных сражений. Стоило нам подлететь к фигуре командующего, как тот развернулся, его глубоко посаженные глаза словно увидели наши призраки, изрезанное шрамами лицо улыбнулось. В тот же момент воздух словно сгустился и я почувствовал электрический удар. Моему удивлению не было предела, ведь мое тело, способное чувствовать, осталось в тысячах километров отсюда!
Когда сознание вернулось, я обнаружил себя сидящим в удобном кожаном кресле, наротив меня располагался небольшой круглый стол из красного дерева, столешница которого прогибалась под весом стоящих на нем блюд и кувшинов с разномастными напитками. Откуда-то сзади била тяжелая торжественная музыка, какой я еще никогда не слышал, но надо отдать должное людским музыкантам, как же мы недооценивали эту расу. Моему удивлению снова не было предела. По телу пробегали волны странной боли, какой я никогда прежде не чувствовал. Я огляделся. В один ряд со мной сидели все мои братья-архитекторы, а перед нами, о Древние! Перед нами огромное обзорное окно демонстрировало последние секунды жизни нашего прекрасного мира. Обугленный годами войн, уже напоминающий потрескавшуюся скорлупу, шар нашей планеты разваливался на части под упершимися в него колоннами ярко-желтых лучей, сжигавших атмосферу, кору планеты, резавших наш мир словно психо-резак молочный студень. Невозможно описать, что я почувствовал в тот момент...

Никто не знает...

вначале было...нет, не слово, никакого слова вообще не было। была идея। и родилась она ни у кого-нибудь, а у товарища Николя Теслы। казалось бы, причем здесь Тесла? ответ на сей вопрос весьма прост:как раз-таки его идея и положила начало той эпохе, что сейчас властвует вокруг। прекращаю словоблудие, иначе просто замучаю тебя, идеей Теслы была сеть для обмена информацией на расстоянии। но, к великому сожалению, а может и к счастью, она умерла вместе с ученым। спустя полвека, сеть все-таки появилась. маленькая, кривая, медленная и почти пустая, нет, не то, чтобы в ней ничего не было. в ней были военные. прошло немного времени, и как-то так вышло, что сеть стала достоянием общественности. вот тогда и появилось слово. рождалось оно долго и мучительно, как любое из многих гениальных творений сумасшедших гениев, и, кстати говоря, никому неизвестных. это было слово с огромным смыслом, раскрыться полностью коему было суждено далеко не сразу. ну и конечно же, не во всех умах, узнавших это слово, и само собой, многие из тех умов, что соотнесли это слово и себя, оказались в глубочайшем заблуждении. почему же так вышло? можно вдаться в полемику о веке информации, росте роли индивидуальности, культа собственной личности и прочего, но обойдемся. да и слово уже пора назвать, а то только Якубовича нехватает. собственно, слово это звучало ни как-нибудь иначе как Анонимность. да, да, я знаю, что слово это было придумано задолго до того периода, о коем идет речь. но именно в этот период сие слово приобрело то саме заветное значение, которое изменило твою и мою жизнь. именно в тот период ты и я открыли для себя чудесный в своей циничности мир, известный лишь немногим, мир, попав однажды в который, вернуться мы были уже не в силах. и имя тому миру звучало, да, ты угадал, это был Двач. наше первое пристанище в Сети, где мы ощутили себя дома. здесь нас поняли и поддержали, здесь стерлись имена и фамилии, стереотипы, так злившие нас, и всякая прочая банальщина.
здесь мы обнаружили, абсолютно неожиданно, что ты, я, он - одно и тоже. мы намного ближе, чем нам кажется, и что понимание между нами, казалось бы, недостижимое, вполне реально и не так сложно его добиться. мы открыли рай, самый настоящий рай, без зарплат, военкоматов, менструаций, нежелательных беременностей и идей. думаю, ты помнишь, как первое время осознание этого кружило голову. это вам не свой среди чужих, а вполне себе свой среди своих. и никаких первых среди равных. да что я рассказываю, ты и сам многое помнишь. приятней всего, что при всех открывшихся возможностях, а их, согласись, было много, мы остались людьми. сверхчеловек родился. пусть не во плоти, а в цифрах кодов, но это произошло. думаю, что в те времена многие древние мыслители ворочались в своих могилах. ты и я радовались, когда читали простой человеческий язык, без проклятых смайликов, ненавистных ПаДоНкАффСкИх фразочек. первичный бульон этого счастья остался в прошлом. вокруг шли войны, падали империи, стихийные бедствия меняли карту мира, а мы с тобой кликали левой клавишей и вводили заветные случайные сочетания букв. мы вместе пили горячий чай, вместе ходили курить на балкон, промахивались сигаретой мимо дырки в пакете, ах да, совсем забыл. мы вместе носили бумажные пакеты. тогда еще не было социальных сетей, или они только зарождались, а мы уже были, мы были первой и единственной асоциальной сетью. цинизм стал нашим щитом от случайных посетителей, несущих с собой отвратительные идеи общества, стереотипы и прочие клейма, все то, от чего мы так бежали. и настал день, когда гонимые ветром семена проросли. ни ты, ни я, этого незаметили, ибо росли они столь медленно. враг оказался намного ближе, чем могли предположить. и история повторилась. точно так же, как было и с предыдущими мирами, где мы также искали спасения, но не нашли. великий враг, про которого уже забыли, оказался между нами.
и Анонимность, наша гордость, да что там - принцип нашего существования и общения, сыграла с нами чертовски злую шутку. мы оказались почти бессильны. а теперь, пожалуй, отступлю от темы Великого Врага, дабы пояснить(напомнить) некоторые моменты.помнишь, как мы попали в этот мир? правильно, случайно, в процессе нетсталкинга или нашли закладку у коллеги на компьютере...нас никто не звал, никто вообще не говорил нам, что где-то в Сети есть это место, да что там - никто не говорил, что оно вообще есть. помню, я даже пытался уйти отсюда, в самом начале моего становления Анонимусом. как видишь, не получилось. а почему? потому, что это место было маленькой тайной каждого из нас. наша секретная земля обетованная. прости, я немного спутано рассказываю, не умышленно, просто воспоминания мешаются и сложно вычленить что-то более или менее четкое. так вот,ты помнишь, у нас был свой жаргон, нет, плохого в нем ничего не было, просто слово сленг...не люблю я его. и употребляли мы эти слова только в общении между собой, никогда и нигде более. но Великий Враг разговаривал с нами, хуже того, он вынес нашу тайну, наш быт, наше естество за пределы этого цинично-милого и отвратительно-милого места. последствия оказались необратимы. к нам хлынул поток чужих, неприятных нам существ. да существ, не людей, язык не поворачивается и руки не хотят называть их людьми. их влек язык и веселые картинки, ибо ничего более странного и непонятного они, само собой, нигде более увидеть не могли. первое время таких товарищей можно было отличить от нас, ведь они не знали нашей с тобой истории, они не помогали друг другу, как мы, они не несли новой информации, они просто смотрели картинки и говорили нашим языком, не понимая смысла сказанного ими же. для них Анонимность стала модой, как маска Гая Фокса чуть позже.
постепенно мы привыкли к ним. старались незамечать, по возможности, не слышали и не видели их, но они прибывали и прибывали, вскоре, о нас узнают тысячи, мы станем известны как нео или ленин. с последним, мы, кстати, чем-то схожи. чем - я думаю, ты сможешь провести определенную аналогию сам, ведь мы - братья по мысли и одиночеству. вернемся же к этому губительному для нас явлению. мы окрестили их "раком". справедливо окрестили, между прочим, они так же неискоренимы и так же фатальны, но...мы пробовали бороться, толку, ты помнишь, было мало. и мы отчаялись, но не сдались. самой большой нашей промашкой было создание лукоморья, безобидная такая идея, обернувшаяся еще большим притоком раков. а хотели-то всего навсего хранить лучшие моменты нашей жизни. похоронили, что сказать. параллельно, пока мы ломали головы, как избавиться от них, жизнь-то в сети продолжалась и стали появляться мирки, подобные нашему, но с иными людьми. некоторые из нас ушли туда, променяв цинизм на любовь, одинокое уныние на добрую взаимопомощь, я не осуждаю их, не в праве, но на их место пришел Враг, продолжавший добивать почти бездыханное тело Анонимности. и вот однажды всему нашему счастью пришел конец. счастье, конечно, к тому моменту стало уже относительным, но крах нашего мира остался в нашей памяти навсегда. до сих пор я иногда вбиваю заветный адрес, в надежде, что вернусь домой, вдруг мир восстановлен, но никто не знает, но каждый раз меня ждет разочарование. прошло немало времени, прежде чем появился суррогатный мир, принявший нас, поначалу он был похож на тот старый, легендарный уже, мир. но история повторилась, на сей раз, нашелся один пользователь, сознательно разрушивший то, что мы создавали. он сам позвал рак в нам новый мир, он разрекламировал нас, сделав одиночество сети модным и культовым. наши обороты речи можно услышать теперь в автобусе, метро, на работе и в школе. да, я совсем забыл про школы. благодаря раку и тому герою, убившему наш последний оплот, они помолодели. они, да, уже не мы. мы все те же одиночки, пьющие горячий чай ночами. и они принесли то, отчего мы отреклись. еще раз напомнив, что жить в обществе и быть от него свободным невозможно. хотя...в этой истории есть откровенно неоднозначные события. вспомни, как один из нас, я все же считаю, что он из нас, не из них, прости за косноязычие, придал Анонимусу славу полицейского нравов. если раньше, в те времена, что мы с тобой вспоминаем с тоской в душе, от одного упоминания нас разбегались сотни людей, то теперь на нас смотрят искоса, с презрением. тот герой, что появился в телевизоре, нет, он не герой в благородном понимании этого слова, он герой этой истории, не больше, он немного изменил мнение общественности относительно нас. вдумайся в эту фразу:мнение общественности о нас. тебе также плохо, как мне?

Опять дежурим

Опять дежурим. - Хмыкнул молодой голос.
Люди сидели на самой границе светлого пятна, стараясь держаться так, чтобы никто не видел лиц остальных. Днем они прятали лица за масками, ночью сняли их. К чему? Ведь они давно узнавали друг друга по голосам, манере речи, смеху. Маски мешали, - тьма и так надежно прятала лица, становясь залогом анонимности.
--А больше некому дежурить. - Протянул кто-то с другой стороны костра. - Эта ночь, как и многие до нее, целиком наша.

--Ну и ладно.- бодрым голосом ответил молодой . – Нам же и лучше. Зачем вообще этот день? Нам же гораздо лучше и без него, правда?

--Эх...Много ты понимаешь – устало вздохнул старый. – День дарует растениям живительный свет. Он наполняет их живительной силой производить невероятное – ,превращать неживое в живое.

--Э…Да я не про то. – озадаченно протянул молодой. Его часто удивляла нечёткость мыслей старого. – Опять ты, это, капитанишь! – усмехнулся молодой своему придуманному слову.

Старый поморщился.»Опять он со своим сленгом» - печально рассудил он, - «Что не день, то новое слово. Надоел».Старый взглянул на него – энергичный малый, полный энтузиазма, запала. Рот старого дрогнул,и кривая усмешки перекосила лицо.»Когда то и мы были такими. Нам казалось, что мы свернём горы, перевернём мир…».

«Впрочем, мир мы перевернули.» - решил старый – «И перевернулись сами. В своих могилах…Да какие могилы!» - старый встряхнулся – «Опять несу не пойми что. Просто Революция забыла своих героев. А потом и сама сошла на нет.И вот,я сижу тут,старший из всех, далеко от родных мест, и учу жизни этих малых.» Старый опять покосился на молодого.»Раздолбай раздолбаем» - ворчливо подумал он. – «Но их не коснулся рак.Значит, из них должно что-то выйти. В конце -концов молодые наше будущее, и мы ответственны за них .И за будущее…»

--«Эй, ты там уснул, что- ли» - громкий голос вырвал старого из уютных раздумий – «Опять ведь ушел в себя, как аутист.И ведь который раз уже, как с тобой говорить то!»

--«Аутист, неуч, это ребёнок, страдающий аутизмом, редкой болезнью ,при которой ребёнок полностью отгораживается от внешнего мира.» - раздражённо произнёс старый. Какие же невежи эти молодые! – «И, поверь мне, моё углублении в себя разительно отличается от симптомов этой болезни!»

Теперь поморщился молодой.

-- »Опять умничаешь. Я ведь так сказал, примерно.» - ответил молодой. Точность старого казалась ему неуместной. – «А, старый,что с него взять. Но какой он всё таки занудный!»

--«Примерно. Да ты так Dwarf Fortress градо- симулятором назовёшь. Тоже « примерно» - ворчал старый. Задней мыслью он понимал своё занудство – «Ну вот, опять разразился. И к чему я всё это? По инерции, наверно.»

--«Ой, ладно, ладно. Только не начинай.» - отмахнулся молодой. Он, как ему казалось ,знал старого наизусть.

– «Дак как там со светом, дарующим жизнь?» - попытался сменить тему молодой.

--«Со светом?» - рассеяно переспросил старый. Он уже забыл изначальную тему. – «Ловкий ход, однако. Да ладно, загружу его, пусть послушает.» - решил он.

--«Итак ,свет…»

Падение

два года назад наш город сожгли, знаю, не самое лучшее начало, но уж простите. анонимусы, лишившись дома, разбрелись кто куда, некоторые вообще отреклись. где нас только не носила кривая, где только не искали нового прибежища...тяжелые были времена. долго я бродил по пепелищу старого города, иногда натыкался на знакомые вещи, долго сидел на корточках, разглядывая обугленные полотна картин, книги, дневники переписок...я понимал, что оставаться на руинах глупо, но что-то не давало мне уйти. иногда, среди пустых улиц, заваленных пеплом и мусором, я натыкался на таких же анонов, так же бродящих среди мертвых стен. мы не разговаривали, просто смотрели друг на друга сквозь отверстия пакетов, опускали головы и брели дальше. однажды я проснулся от того, что связь с городом внутри меня оборвалась. я долго сидел в подвале засыпанной пеплом кофейни, курил, смотрел на мертвенно-серое небо, осыпавшее меня не то снегом, не то пеплом, и боролся с желанием заплакать. спустя какое-то время я заставил себя встать и двинуться прочь от руин моего прошлого. много часов я брел по разбитой грунтовой дороге, рассекающей бескрайнее поле, мертвую землю до горизонта, серую от опавшего с небес пепла, курил и старался ни о чем не думать. совершенно неожиданно я оказался на развилке. указателей или же каких либо других поясняющих табличек не было, но я и так знал, куда ведут две колеи. я сел, ровно на перепутье, снвоа закурил. мне было плевать на плащ, испачканный землей и пеплом, плевать на поднявшийся ветер, плевать на два небольших городка, в кои вели эти две дороги. не знаю, сколько провел я на этой развилке, но в какой-то момент я встал и пошел по одной колее. вскоре дорога привела меня к маленькому поселению, унылому в своих серо-зеленых тонах. на узких улицах деревни толпились люди, их было не очень много, но они собирались в небольшие группы, затруднявшие мое продвижение вглубь поселка. я отметил, что среди местных много юнцов, и немало девушек, что показалось мне странным. не вдаваясь в прочие бессмысленные подробности, скажу лишь, что провел в этой деревне несколько месяц, и ни разу ни с кем не заговорил. местные меня сторонились, некоторые даже в спину бросали колкости. еще несколько месяцев я провел в соседнем селе, с очень добрыми анонимусами, они все пытались меня утешить, рассказывали милые истории и всячески подбадривали. однажды, помню, я завтракал какой-то дрянью, странно, вроде бы жители такие милые и добрые, а едят что-то ну очень отвратительное на вкус, пахнущие не то пепельницей, не то носками. ко мне подбежал один из местных и сообщил, что какой-то чудак выстроил новый город, очень похожий на наш старый. я было не поверил, уж слишком часто местные шутили неудачно, но чуть позже услышал на улице разговоры про неизвестный доселе город. недолго думая, я отправился на его поиски.

ноги сами вели меня. в голове проносился необъятный поток мыслей, радостных и недоверчивых, иногда всплывали воспоминания о старом городе...как мне хотелось вернуться туда, домой. не знаю, сколько я был в пути, и в какую сторону брел, но обнаружил я себя перед огромными серыми воротами, отделанными оранжевыми узорами. ничего особенного, но так похоже на мой дом. радости моей не было предела, дрожащей рукой я открыл створку и вошел. смесь восторга и удивления буквально сбила меня с ног. я не мог поверить своим глазам - вокруг простирался точно такой же город, как тот их моих воспоминаний. на улицах гуляли десятки Аноноимусов, кто-то танцевал, кто-то пел, словом, это было чудо, самое настоящее. с великой радостью я находил знакомые дома, кофейни, бары, вывески, словом, все здесь выглядело так, словно не сгорело годы назад, а просто переехало. немного погуляв, я сел в свою любимую кофейню, взял чай, да, я пью в кофейнях чай, и блаженно затянулся. ко мне подсел другой Аноним, мы разговорились, я не заметил даже, как нас стало очень много, мы говорили и говорили, все новые чашки появлялись на столах, которые пришлось сдвинуть. мы были дома, нам всем было хорошо. ведь последние полгода мы только об этом и мечтали.
наверное, мы ослепли от захлестнувшего нас счастья, ибо не заметили, как пролетели месяцы, и как появились новые Анонимы, по крайней мере, мы сначала так думали. прошло еще несколько месяцев, и неожиданно я заметил мусор на улице. в этой детали не было бы ничего странного, если бы не одно "но". в старом городе, да и в новом его переемнике мусора никогда не было. вообще никогда. улицы всегда выглядели так, будто только вчера дома сдали в эксплуатацию, а брусчатка, словно вчера ее положили. эту злосчастную кучку заметил не я один. почти сразу же ее убрали. никто не придал этому происшествию значения. вскоре кучки стали появляться чаще, словно кто-то невидимый издевался над нами, привыкшими в чистоте. а мы, наивные, все не придавали этому значения. уже потом, спустя сезон, мы осознали, что кто-то гадит у нас в доме при этом оставаясь непойманным.

eще через какое-то время мы заметили, что к шумной компании Анонимусов днем всегда присоединяется некто, очень похожий на нас, но частенько прибегающий к оскорблениям, чего между нами никогда не было. и всегда, когда такой псевдо-аноним присоединялся к кому-то, с его исчезновением появлялись эти кучки. шло время, мусора становилось все больше и больше. еще через сезон улицы уже были завалены зловонными кучами, прогуливаясь утром я стал замечать дерущихся анонов, опять же, на моей памяти подобного не происходило. а однажды я увидел, как один, очень похожий на меня или любого другого анонима, простите, испражнялся посреди улицы. у меня сердце чуть не остановилось от увиденного. самое страшное, что завершив сей наиотвратительнейший процесс, он просто пошел дальше, словно ничего преступного не совершал. так же мы заметили, что во время вечерних посиделок в барах и кофейнях не слышится среди общего шума ругательств и не появляется мусора, хотя...учитывая, что улицы уже превратились в одну сплошную свалку, мы не успевали все это убирать, мы могли просто не заметить. днем я стал встречать пьяных, обкуренных, безпричинно-агрессивных людей в пакетах. еще я заметил, что они все несколько младше нас. они испражнялись посреди улиц, прелюбодействовали, на замечания реагировали нечленораздельными агрессивными выкриками, отдаленно напоминавшими звериное рычание. ночами мы обсуждали этот феномен, доселе нам незнакомый, но никто не мог понять, откуда берутся они, и как с ними бороться, а то, что с ними необходимо бороться, сомнений не было.

мы обращались к администрации города, но там лишь пожимали плечами.
а однажды...однажды случилось страшное. городской глава сменился, при абсолютно непонятных обстоятельствах. новый же, с каким-то звериным прозвищем, почему-то не я один заподозрил неладное, распахнул ворота города для всех желающих, и, что того хуже, позвал толпы юнцов из соседней варварской страны. самое страшное, что эти недочеловеки имели больше прав, чем мы. за малейшие провинности, а какие у нас могли быть провинности? тем более, среди творящегося хаоса? порядочных анонимов изгоняли за пределы города. днем я стал спать, дабы не видеть творящегося ужаса, ночью же, мы собирались в баре и сидели до рассвета, потому что вместе с солнцем появлялись новые граждане, каким-то образом причастные к новой администрации и выдворяли анонимов десятками за ворота.
некоторые анонимы говорили, что здания обветшали, на окраинах даже разваливаются, а властям нет дела. главная городская площадь стала огромной зловонной кучей, на которой мастурбировали и совокуплялись новоприбывшие "анонимы", они испражнялись, сами же валялись в своих же отходах, громогласно рыгали, распивали неизвестные нам смеси, и с каждым днем их речь все меньше походила на человеческую. некоторые перестали разговаривать и только кукарекали, пока остальные над ними потешались. все меньше времени проводил я вне бара и своей маленькой комнаты. мой разум затуманивался, когда я видел происходящее в моем родном городе. как-то раз, я шел из бара домой, как ко мне подскочил один из этих, протянул мне черную жестяную банку с отвратительно пахнущим содержимым, я посторонился и зашагал прочь. это существо что-то проурчало, громко рыгнуло и начало мочеиспускать мне в след. войдя домой, я упал на кровать, накрыл голову подушкой и так пролежал несколько дней. из дома меня вырвал, да, именно вырвал, страшный шум, похожий на сход лавины. я выскочил на улицу и...то, что я увидел, почти лишило меня дара речи. дом напротив, величественное строение из отесанного булыжника, рухнул, под гогот толпы псевдо-анонимов. они обливали чем-то развалины и радостно подвывали.

я убежал обратно в дом, собрал все свои немногочилсенные вещи и помчался к бару, в надежде застать там анонимов. пока я летел через город, разум мой отказывался верить происходящему вокруг. эти псевдо-анонимы рушили дома, глумились над развалинами, на одних руинах я увидел главу нашего города. он что-то визжал на нечеловеском языке, паралллельно сношая одного из этих. мой рассудок почти помутился от увиденной картины. каково было мое удивление, а следом и разочарование, когда бар оказался пуст. вместо привычно-уютного местечка с теплым светом стареньких ламп накаливания в ажурных медных люстрах, деревянными столами и резными стульями, передо мной предстала гора мусора, обильно политая какой-то отвратительно пахнущей жижей. тогда я рванулся к воротам, оказавшись за стенами этой гоморры, я быстрым шагом двинулся на север, не знаю, почему туда, может потому, что на юге оставались более варварские поселения, не такие, каким стал наш город, но и не сильно ему уступающие....

Ночной

Ночь медленно вступала в свои права, вальяжно скользя на запад, приглушая разговоры, гася костры, скрадывая движения. Казалось, еще несколько минут, и только что пылавшая жизнью долина замрет, покоряясь величавому жесту владычицы снов. Костры все гасли, люди, сидевшие у огней, разбредались, оставляя тишину дола наедине с ветром и холодными звездами. Вот осталось всего три островка света, два... вот-вот погаснет последний. Но, нет – чья-то рука подбросила в пламя веток, и огонь вновь взметнулся к небесам, выбросив сноп искр на встречу звездам, выхватив из темноты несколько силуэтов.
--Опять дежурим. - Хмыкнул молодой голос.
Люди сидели на самой границе светлого пятна, стараясь держаться так, чтобы никто не видел лиц остальных. Днем они прятали лица за масками, ночью сняли их. К чему? Ведь они давно узнавали друг друга по голосам, манере речи, смеху. Маски мешали, - тьма и так надежно прятала лица, становясь залогом анонимности.
--А больше некому дежурить. - Протянул кто-то с другой стороны костра. - Эта ночь, как и многие до нее, целиком наша.

Зашумели голоса, зазвенел смех, пошла по рукам фляга с вином, зазвучали стихи. Кто-то рассказывал сказку, кто-то перебирал струны гитары, создавая волшебный фон непринужденным разговорам. Ближе всех к огню засел мужчина с альбомом на коленях, вот только на желтоватых листах шероховатой бумаги почти не было рисунков, только неровные строчки, написанные прыгающим почерком.

Это было похоже на возвращение домой после трудного, мучительно длинного дня, наполненного суетой, злостью, разочарованием. Костер стал казаться очагом, незнакомцы, сидящие вокруг – братьями. Не названными, нет, родными по крови, более того, родными по духу. Никто не ругался, не было споров и ссор, дневные распри остались в темноте, где-то рядом со сброшенными пластмассовыми масками, что лежали в высокой траве, равнодушно уставившись в черное небо прорезями пустых глаз.

Но ночь кончалась. Небо медленно светлело, и искры от костра больше не казались огненными мухами. Померкнув, желтое пятно света, казалось, расширилось, согревая сидящих у костра.
Пятеро в чем-то похожих людей сосредоточенно наблюдали за искрами, перескакивающими по углям. Кто-то ворошил веткой траву у ног, кто-то насвистывал незатейливую мелодию; они ждали.
Наконец, горизонт на востоке набух, зардевшись, и лопнул, разбросав по небу блики розоватого света, выпуская из себя самый край солнечного диска.
--Рассвет. - Негромко шепнул один из дежурных.

Как по команде все они устремили взгляд в долину, напряженно вглядываясь в застывший рассветный пейзаж. Мирная неподвижность была обманчивой и все пятеро знали это.
На краю долины мелькнула первая точка. Почти сразу же рядом замаячило еще несколько. Еще через минуту вся поверхность внизу шевелилась и текла по направлению к людям, окружившим догорающий ночной костер.
Первая грязно-зеленая волна подступила достаточно близко, и воздух наполнился какофоническим гвалтом:
"олололололололололо..."
Пятеро на холме придвинулись плотнее друг к другу, маски, спрятавшие лица, холодили кожу касанием остывшего за ночь пластика.
- Началось, - сказал один из них, - Главное - продержаться до ночи. Потом они уснут.
Первая волна приблизилась уже настолько, что можно было слышать щелканье клешней, скрип хитина и гремение ранцев. Пришло время Дневного Двача..

Живая волна неслась на них, словно извращенный девятый вал, стремящийся разбить их хрупкую шлюпку. Костер потух, угли прогорели. Пятерка осторожно повернулась спинами к безумной толпе и стала собирать мусор вокруг пепелища. Гул нарастал, топот тысяч ног слышался уже в опасной близости. Резко, словно по немой команде, маленькая группа пригнулась. Им в спины полетели камни и ругательства, но отвечать было бессмысленно - их слишком мало для успешного исхода боя. Все, что оставалось - затеряться в толпе, песчинками высыпаться из омерзительной песочницы, исчезнуть до следующего заката. Чтобы с темнотой вернуться на потоптанную траву, горы хлама и испражнений.

Тысячи дненвых будут сходить с ума, драться, осквернять и без того почти мертвую землю, до темноты местность будет содрогаться от жуткого гула "ололололололо..."Но с заходом солнца дневные разбегутся по норам - заниматься более насущными делами. Проще говоря - смотреть мультики и спать. Тогда пятерка, может, будет больше, вернется и разведет новый костер, скинет маски, спасающие днем, достанет фляги и гитары, блокноты и мальберты. И снова беседа утянет их до нового рассвета, такого же отвратительного и шумного.

Иногда, в свете костра, нам кажется, что солнце не взойдет, устав от дневных вакханалий, и мы останемся навеки, но это лишь мимолетные безумные мечты уставших людей. Нас так мало, мы приходим вечерами, чтобы поговорить, мы же люди. Не то, что они. У них нет ничего:ни веры, ни идей, ни желания развиваться. Они хотят только прожигать свою жизнь, делая ее никчемной до невозможности. Они смеются, когда находят забытые нами тексты и наброски. Они поносят девочку-друида, которую мы так любим. У них нет элементарного воображения, они даже не верят в оленя, что иногда приходит к нам. Может, это странно - говорить с животными, но...Животные умнее их, дневных.

Но вот наступает заветный закат. Зеленая толпа постепенно редеет, утекает за горизонт, красящийся густой палирой ночи. Из разных концов появляются ночные. По одиночке, походка осторожная, вкрадчивая, нет, не трусливая. Один идет с гитарой, старой такой, еще советских времен, самоделка видно, у второго из затертой почтальонки торчит горлышко пузатой фляги. Третий - с свертком бумаги в руке, четвертый - с сигаретой и тетрадкой. Тот, что с гитарой, откладывает инструмент и собирает оставшуюся от дневных газеты и тетрадки, дабы разжечь священный огонь. Проходит немного времени, одинокая луна неторопливо движется вверх, отбрасывая молочный свет на собравшихся. Они - словно неизвестные боги олимпа, вокруг святого огня, в тишине и отречение от мира.

--Сегодня коньяк, есть еще немного виски. Больше порадовать нечем, уж простите. --Парень снимает маску, садится по-турецки, закуривает. Лица его не видно - пляшушие тени чуть приоткрывают контуры, но спустя мгновение уже ничего не разобрать.
--Не что, а кто. Вот что важно! --Художник раскладывает на коленях бумагу, пока гитарист настраивает свою старушку.
--Что-то нас маловато. Подойдут, как думаете? --Писатель ложится на примятую траву, изучая далекое небо, рассекаемое метеорами и спутниками.
--Всякое бывает, сам знаешь. --Гитарист держит в зубах рублевую монету, заменяющую медиатор.
--Уроки, видно, учат. --В голосе художника слышен сарказм.
--Не смешно, накаркаешь еще. Вдруг у них опять каникулы продлили?
--Да уж, и начнется, "посоны, а как мне ее..." Как мне это надоело. Слов просто нет. --Писатель подгибает ноги, ерзая спиной по еще теплой земле. Гитарист легонько провел по струнам, отчего компания примолкла, даже легкий ветерок - и тот куда-то пропал. На границе чернеющей ночью земли и залитого синей гуашью неба поялвяется одинокая фигура. Медленно растет, огонек сигареты подпрыгивает в такт шагам.

--Смотрите, поэт идет. --Художник уже набрасывает карандашом темный силуэт
--Какой из них? Их же двое вроде? нет? --Писатель все смотрит в небо, словно ждет свою щастливую звезду. Гитарист берет новый аккорд, тот, что с флягой, усердно роется в сумке. Поэт тем временем уже присаживается у костра, кивая в знак приветсвия. Наступает молчание, лишь гитара одиноко мурлычет в ночи.
--С чего начнем? --Поэт уже отложил маску, приложился к предложенной фляге. Писатель закуривает, художник скрипит грифелем.
--С чего угодно. Только без бытовухи. --Гитара в руках парня проятжно завывает.
--Каждый раз предупреждаешь, и все равно к утру про нее начинаем. --Отзывается писатель. Тот, что с флягой, устало пожимает плечами, художник закусывает кончик карандаша. На темной линии горизонта появляется еще одна фигура. Медленно движется к ним, слегка пошатываясь. --Отгадайте кто? --Поэт кивает в сторону идущего.
--Даже не берусь предполагать. --Откликается писатель, по тону несложно догадаться, что он улыбается.
--Как его, демонолог, так чтоли? --Художник продолжает скрипеть по бумаге.
--Окультист. Каждый вечер поправляю. --Писатель садится, тушит окурок об землю, кидает в костер, пожимает плечами.
--Ты с ним больше всех общаешься. --Гитарист откладывает гитару, берет флягу.
--Началось...--Тот, что с флягой, вздыхает. Окультист нетвердым шагом подходит к огню, садится, смотрит в огонь.
--Брат, все в порядке? --Художник озабоченно смотрит на прибывшего. Тот молча достает бутылку, откупоривает, пропитанный коньяком воздух пробует новый аромат. Писатель принухивается, улыбается краем рта, свет на долю секунды выхватывает улыбку, протягивает руку к бутылке.

--Грусть нам сегодня не сестра! Посему дайте же мне табуретку и веревку - я прочту вам стих! --Писатель встает, прикладывается к бутыле с вином, делает несколько больших глотков, возвращает бутыль. Из кармана штанов появляется мфтый исписанный неровным почерком лист.
--Без меня не начинать! --Со стороны горизонта, где небо уже слилось с землей, раздается громогласный крик.
--Опять этот наркоман. --Художник улыбается. --Сейчас опять начнет словоблудствовать.

Новоприбывший подходит к костру, к его ремню привязана тонкая леска, в темноте за ним что-то шуршит. Он кивает, вся комания отвечает кивками и улыбками. Парень садится, из ночи выезжает небольшой танк, привязанный к нему той самой леской. Писатель зачитыывает первые строчки трагичным голосом, все взгляды обращены в пламя, новоприбывший закуривает, извлекает керамическую кружку, наливает себе пива из пластиковой бутылки, привязанный танк с тихим жужжанием исчезает в темноте. Писатель продолжает чтение, кроме ручного танка ничто не нарушает тишины. Поэт что-то пишет, художник меняет лист, его карандаш выводит образы знакомой девшуки. Вся компания в сборе теперь. Улыбки появляются на лицах, даже темнота неспособна скрыть маленького щаться духовных братьев. Писатель замолкает, раздаются хлопки. Он картинно кланяется и садится. Бутылки все гуляют по кругу. Маленький игрушечный танк возит их между людьми, словно собачонка, приносящая тапки хозяину по утрам.
--Ваха, ты его доделал?
--Почти. научил пиво возить. Пришлось правда с програмированием познакомиться, что мне как гуманитарию...--Договорить ему не дали.
--Понеслось. Давай, напиши-ка лучше про нашу друидку продолжение, а то уже неделю от тебя толку нет. --Художник не отрывается от рисунка.

Баттхёрт

Я ненавижу мужчин! Причем это совсем недавно в себе обнаружила! Я просто в шоке от этих недоразвитых! Как эти дебилы пытаются своей полигамностью оправдать свое скотское поведении! Большинство до такой степени ничего не стоят в жизни, что в попытки хоть как-то поднять свою жалкую самооценку ломают девушкам жизни! Сколько красивых слов вы говорите! Только ради того, чтобы мы как дуры вам верили! А вы тешите свое самолюбие!Вы ничтожны, если на большее ума не хватает! Вы тупые! Вы примитивные! Даже любовники вы омерзительные, зато сколько шума о ваших возможностях! Среди друзей-то вы все половые гиганты! А на деле что? Да ничего!!! Успеть за 40 секунд, отвернуться и захрапеть! Вы не видите даже самых очевидных вещей! Требуете верности! А сами, только дай повод побежать за следующей юбкой! А тогда какое право вы имеете хотеть девственниц!!!! Какое право вы имеете вообще подходить к таким девушкам! Конечно, вам же нечем больше гордиться, как совратить такую! Ваш мозг просто не в состоянии придумать что-то более грандиозное! У меня конечно еще много мыслей, но это никак не укладывается в логичную кучу! Многие наверное подумали, что я бедная несчастная страшилка, у которой и парня-то никогда не было! Ну, вы в праве это думать! Однако мои выводы построены на личном опыте! Аа, главное, что меня веселит! Мужчины просто панически боятся посягательств на их святую свободу! Как только почувствуют подвох, так сразу ноги в руки! Психи! Ненавижу мужчин!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Пак с чанболами про тиретиреч

http://rghost.ru/8314921
А так же есть две флешки:
http://2--ch.ru/f/1306535289108.swf
http://2--ch.ru/f/1306536302255.swf
На случай проёба базы: http://rghost.ru/8315741
Что не влезло в пак: